В вагон московского метро вошли трое: мать, ее сын лет восьми и дочка четырех-пяти лет. Мест было много, в том числе напротив меня свободными были три. Мальчик быстро оценил ситуацию и сел посередине, как оказалось впоследствии, с целью отделить малолетнюю сестру от матери.
Мама села рядом с ним и попросила его пересесть, но он отказал, постоянно сохраняя с ней телесный контакт, прижимаясь и держа плотно под руку. Девочку такое положение вещей не устраивало: она тоже хотела быть с мамой, поэтому топталась перед ними и завывала, пытаясь выяснить, почему она не может сесть рядом. Ответ матери был простым: «Он мне не разрешил».
Меня от такого ответа «приподняло и прихлопнуло», и возник резонный вопрос: «А кто, вообще, старший в семье?» Стало понятно, что конфликт порожден самой мамашей.
Девочка вызывала искреннее сочувствие, потому что брат над ней молчаливо издевался, наслаждаясь своей властью и контролем над своей матерью. Она, не переставая ныла, задавала вопросы. Что меня еще более удивило – мать при этом отворачивалась и смотрела в пространство, отвечая расплывчато.
Когда девочка повысила децибелы своего воя, мама укорила, что на нее все смотрят и, что это стыдно. Стенания уменьшились, но девочка предприняла еще одно усилие, попытавшись отвинтить нос своему брату. Наверное, не очень сильно, потому что он отреагировал на это довольно спокойно, просто слегка отмахнувшись. Читалось это так: я ведь хороший брат, не обижаю свою сестру, даже если она позволяет лишнее…
После моральных мучений девочки, мальчик все же решил смилостивиться над ней и в доказательство того, что он все-таки примерный сын, стал медленно отползать, уступая ей место ближе к маме и позволяя постепенно втискиваться меду ними.
Если честно, мне многое хотелось высказать мамаше и парнишке, что не было сделано, дабы не выйти за рамки приличия, которые предполагают, что не следует вмешиваться в чужую жизнь, если конечно нет угрозы здоровью детей.
Но в голове вертелось, что сын не знает пределов своей власти над мамой, а у мамы прослеживается явная дискриминация по отношению к дочери и, что она своим поведением подкрепляет неуважение к женщине и издевательские наклонности сына, а еще поощряет его лицемерие.
Мать могла решить эту проблему просто, надо было настоять на том, чтобы сын пересел, таким образом, она была бы посередине, и никому из детей не было бы обидно.
Из такого небольшого эпизода трудно сказать, что двигало матерью, ведь мы не знаем, что происходит у них в семье, но видеть такое было очень неприятно, хотя открытого скандала и не было.
Я предполагаю, что через подобные ситуации мать поощряет ревность детей, чтобы удовлетворить какую-то психологическую потребность и повысить для себя свою значимость.
Если не задумываться о последствиях воспитания, можно получить весьма неожиданные итоги, в данном случае мать закладывает у детей неуважение, прежде всего к самой себе.
Предоставим каждому сделать свои собственные выводы, а может и увидеть нечто подобное и у себя.
